Журналисты достаточно часто бывают на востоке Украины. Там то ли проводится антитеррористическая операция против сепаратистов, то ли едет настоящая, с использованием тяжелого вооружения и техники война, где на стороне противника воюют иностранные граждане. В стране не объявлена война, а проводится уже третий этап мобилизации. Многое неясно и возникает много вопросов. За ответами на эти вопросы приходится ехать на восток страны.
Трасса послушно ложилась привычным маршрутом под колеса редакционного автомобиля. В салоне редактор «Прав.Ды» Валерий Зотов, журналист Тарас Белка и за рулем водитель Дима.
Чем дальше от родного Запорожья, тем чаще встречается военная техника. Тем нелепей на ее фоне выглядит будничная мирная жизнь на прифронтовой территории. И картина, где девочка, пасущая коз, на обочине, не обращает внимания, на проезжающую мимо колонну с тяжелым вооружением в голове не укладывается.
Первая остановка в почти родном батальоне «Донбасс», который сейчас расположен в Курахово.
Местная детвора играет с батальонным псом
Тем не менее, нас хорошо приняли и разместили. Стоит отметить, что руководство батальона охотно идет на контакт с прессой. Сам Семенченко частый гость телеэфиров, говорить может и, похоже, любит. В результате чего, кроме запорожской группы, по расположению подразделения «шаталось» столько журналистов, что из нашего брата можно было сформировать если не роту, то взвод уж точно.
После того, как наш «взвод» собрали к нам вышел Семен Семенченко. Комбат сказал, что сегодня журналистам ничего не покажут, по данным разведки обстановка на территории контролируемой батальоном опасная. Группа выехала на «боевое» (когда мы заезжали в ворота подразделения мимо нас проехала колонна с бойцами «Донбасса»), а вот завтра пообещал, что мы сможем убедиться своими глазами как работает «Донбасс», после чего пригласил журналистов на пиццу. За комбатом засеменило десяток представителей СМИ и три бойца батальона.
Местная пиццерия на первый взгляд не заслуживает вашего внимания, но мой краткий разговор с барменом отражает отношение местных жителей к нашим военным. Я немного припозднился, и когда коллеги с Семенченко уже ужинали на летней площадке, я только заказывал кофе на втором этаже заведения. Расплатившись и забрав свой кофе, я сказал барменше, что оставлю, пустую чашку на летней площадке.
— Не надо, лучше выпейте здесь, – посоветовала мне красивая девушка в красивом фартуке.
— Почему?
— Вы что не видели, кто там сидит? Там полно военных.
— Ну и что?
— Прошу, выпейте здесь.
— Да там журналисты с комбатом, я вместе с ними. Спасибо большое.
Но она, узнав, что я один из них уже не слушала слова благодарности и, развернувшись, покинула барную стойку. Мне показалось, красивая барменша с испуганным лицом ушла застрелиться.
Позже к нам на площадку подошел администратор заведения, присел на краешек стула и поинтересовался: «все ли хорошо, не желаем ли пройти внутрь». Его руки немного тряслись, и дрожал голос. Мы сказали, что все хорошо – ему тоже стало получше.
Наших военных еще боятся и не доверяют, во всяком случае, в Курахово. Кого они здесь защищают? В других местах Донбасса – отношение другое – Донбасс, как и Украина тоже разный.
Сытые мы вернулись в расположение. На втором этаже, в холле стоит телевизор с российским каналом и своеобразная оружейка — бойцы забивают магазины патронами под российскую пропаганду. Оглянулись, когда диктор по ту сторону идеологического фронта передал о потерях батальона в Иловайске. На третьем этаже в холле рядом с пулеметом спит солдат, мимо которого, с матом и тазом с выстиранным бельем промчался сослуживец. Рядом за фикусом второй боец «шарится» в телефоне. Обычный для них солдатский быт. Для меня непонятный сон. Разбудило неприятное знакомство с помощником Авакова (Арсен Аваков – министр МВД Украины — прим. ред.) Зоряном Шкиряком, который посетил батальон, чтобы вручить единственный бронежилет и морально поддержать солдат после Иловайска.
На следующий день мы с бронежилетами, касками и аппаратурой «тынялись» на плацу. Солдаты собирались на боевое задание, получали оружие и боеприпасы. Кто-то между делом охотно фотографировался, и даже позировал, бравируя оружием, кто-то говорил, чтобы его не снимали. После команды: «по машинам» солдаты заняли места в двух автобусах. За ними, в один, с разбитыми стеклами, переступая через гранатомет у задней двери, беременные неудобными бронежилетами, пошли и мы занимать свободные места.
Колонна тронулась. УАЗик с разведкой и пулеметом, два автобуса и бронированный микроавтобус с надписью «Чикаго-Украина» (подарок батальону из Чикаго) замыкает колонну. Вжимаюсь в кресло. Разве мог я подумать два года назад проезжая эти места по пути в Донецк, где снимал Чемпионат Европы, что в скором времени буду ехать фотографировать войну?! Оно мне надо, я может, свадьбы снимать люблю. Тогда я с удовольствием смотрел в окно, рассматривая незнакомые пейзажи терриконов – в этот раз хотелось отвернуться от разбитого стекла, за которым маячит опасность. Бронежилет давит, футболка мокрая, каска болтается на голове, или голова болтается в каске. Хочется пить и курить. Пью, не курю – терплю.
За тем зданием, на заднем плане, могли прятаться сепаратисты
Через полчаса езды остановились и по команде вышли под палящее донецкое солнце, захотелось обратно в автобус. Мы в Марьинке. Сорвал грушу с придорожной груши и, жуя, пошел за бойцами дальше походу движения. Меня остановили и объяснили, что по информации разведки, за домом, который хорошо видно в «зеленке» сосредоточены сепаратисты и снайперу меня «сфотографировать» не составит никакого труда. Только фотография, заверил двухметровый командир взвода с позывным «Артист», мне навряд ли понравится. Делаю кадр дома, за которым может быть «коллега» и быстро сдаю назад. Сорок минут ожидаем непонятно чего, немного успокоились, пообвыкли и начали скучать. Тарас Белка побегал, поснимал и поостыл, сидит в теньке. Компанейский водитель Дима успел подружиться с местными. Кручу вокруг головой, пытаясь рассмотреть непонятную войну, опытный Зотов пытается мне что-то объяснить. Плавимся от жары и ждем «боевое», которое обещал показать Семенченко. В голове снятые — неснятые кадры боя.
Бойцы разглядывают асфальт со свежими следами тяжелой бронетехники, расспрашивают местных о ситуации. «Артист» держа за талию симпатичную девушку, живущую рядом с нашей остановкой мило беседуя, получает оперативную информацию. Подъезжает разведка, и после короткой беседы с командирами подразделений, мы спеша грузимся в автобусы и уезжаем назад.
Навоевались, партизанщина какая-то.
Как нам всем досадно, что никто ничего не снял. В безопасном расположении батальона окружаем пресс-секретаря «Донбасса» и предъявляем претензии по поводу несостоявшегося обещанного боя.
«Вы живы, а это главное. Всего говорить не могу», — отрезвляет нас красивая девушка пресс-секретарь.
Мы еще не знали, что буквально через полчаса, всего в нескольких километрах от места, где мы скучали и ели груши, попал в засаду и был расстрелян автобус с бойцами «Правого сектора». Непонятная война, даже опытный Зотов не смог ничего объяснить. Прощаемся с бойцами, обнимаемся с земляками, воюющими в «Донбассе», грузимся в машину и уезжаем.
Комментарии