Жители Красногоровки Донецкой области Анастасия и Александр Богач сейчас вместе с питомцами осваиваются в селе Дибровка на Полтавщине
Красногоровку, расположенную в нескольких десятках километров от Донецка, впервые обстреляли 13 июля прошлого года. С тех пор город, в котором до войны проживало 16 тысяч человек, находится на линии огня. Это буферная зона, крайний населенный пункт, подконтрольный Вооруженным Силам Украины. Жить здесь практически невозможно.
Настя Богач вместе с мужем Александром и крохотной дочкой, которая родилась в минувшем августе, в разгар военных событий, оставались в городе до последнего. С таким багажом, как у них, быстро не убежишь и даже не уедешь. Чтобы вывезти из зоны АТО табун породистых рысаков, им пришлось долго искать смельчаков, готовых ради животных рисковать собственной жизнью. А также подключать к делу украинскую армию.
Последние месяцы семья тренеров по верховой езде Александра и Анастасии Богач жила, по сути, в подвале домика на территории собственного конноспортивного клуба. Он располагался на окраине Красногоровки и поэтому находился под перекрестным огнем воюющих сторон. Вся земля вокруг изрыта воронками. В городе не было ни воды, ни электричества.
— Раньше боевики стреляли из минометов и «Градов» под вечер, а днем можно было более-менее спокойно передвигаться, — рассказывает 30-летний Александр Богач. — Но как-то в январе они открыли огонь из реактивных систем около десяти часов утра. В это время наш 17-летний конюх Андрей Диденко вез тележку с кормом для лошадей. Снаряд разорвался в десяти метрах от него. От смерти парня спасла голубятня, которая остановила лавину осколков. Андрей чудом остался жив. И это было той каплей, которая переполнила чашу нашего терпения. Поняли, что надо спасать себя и животных.
Смерть, что называется, ходила за Настей и Сашей по пятам. В тот же день от прямого попадания снаряда был разрушен жилой дом, расположенный неподалеку от конноспортивного комплекса, погибла женщина. Накануне трагедия произошла в семье других соседей. Во время артобстрела муж с женой не успели добежать до погреба. Сиротой остался их 17-летний сын. У парня не было денег, и чужие люди скинулись, чтобы похоронить его родителей.
— Огневые позиции наших военных располагаются в полях, и артиллерия боевиков, захвативших Донецк, не всегда туда достает, — продолжает Саша. — Снаряды ложатся хаотично, зачастую задевая населенные пункты. Когда запускают «Грады», это такая жуть!
Однако самое ужасное, говорит Александр, что местные жители, воюющие в отрядах «ДНР», разрушают свои же города, направляют оружие против родственников, знакомых и соседей. Не от большого ума некоторые красногоровцы ушли в ополчение. Их обманули, а они поверили в мифическое светлое будущее без «бандеровцев». И вернуться к своим семьям, которые остались на украинской территории, мужчины не могут. Любая война — большая человеческая трагедия.
— Содержать конную школу становилось все сложнее, — говорит 28-летняя Анастасия Богач (на фото в заголовке). — Поскольку с первых дней обстрелов в Красногоровке было повреждено центральное водоснабжение, воду приходилось носить вручную, наполнять ею бочки и подвозить к конюшням. Многие наши ученики (школу посещали около полусотни ребят) вынуждены были эвакуироваться из зоны военного конфликта. Раньше учиться верховой езде к нам приезжали дети из ближайших Марьинки, Курахово, Донецка (где, кстати, существовало три конноспортивных клуба). Наш клуб любили, поскольку мы приобщали юных наездников к уходу за животными, позволяли выезжать за территорию центра. Это совсем не то, что просто гонять коня по кругу. Кроме того, у нас молодожены нередко заказывали свадебные фаэтоны. Цены были приемлемы. Однако с апреля прошлого года наша семья осталась без заработка. Людям сейчас не до свадеб и верховой езды. Мы поняли, что не в состоянии самостоятельно прокормить лошадей, поскольку два поля, на которых рос корм для животных, изуродовали воронки и урожай почти полностью пропал.
Вдобавок от пережитого стресса у коней начались желудочные колики. Хотя они у нас и приучены к выстрелам и всяким шумовым эффектам, но война — это не скачки. Тяжелая обстановка начала сказываться и на дочке — она пугалась каждого шороха. И мы решили уехать из зоны АТО.
Одни советовали супругам пустить лошадей на мясо. Так, кстати, поступили многие владельцы конноспортивных клубов в регионе, охваченном войной. Другие подбадривали морально: «Держитесь!» Третьи соглашались взять коней на постой при условии, что хозяева будут платить за каждую голову «всего» по две тысячи гривен в месяц. Но для Насти и Саши в нынешней ситуации это абсолютно нереально. И только руководитель Дибровского конного завода, расположенного в Миргородском районе на Полтавщине, Николай Радченко сказал: «Приезжайте. Поможем».
— Получив добро Николая Васильевича, мы с мужем занялись поиском транспорта для перевозки лошадей, — продолжает Настя. — Но, услышав, откуда нужно забирать животных, водители тут же отказывали. В Красногоровку даже не все волонтеры доезжают — выгружаются в Курахово, а оттуда гуманитарные грузы доставляют украинские солдаты.
К счастью, нашлись два отчаянных водителя — из Курахово и Днепропетровска. Погрузка проходила под стрельбу минометов. Снаряды ложились совсем рядом, метрах в ста от конноспортивного клуба. Супругам помогали украинские бойцы. Они же сопровождали грузовики с лошадьми до ближайшего блокпоста. В результате на Полтавщину вывезли десять взрослых животных и троих жеребят. Чтобы заплатить за транспортные услуги, семье Богач пришлось продать двух чистокровных рысаков.
Вместе с супругами Богач на Полтавщину переехали также 17-летний работник клуба Андрей Диденко и мать-одиночка с двумя детьми.
— В июле дом Натальи разбомбили, — рассказывает Анастасия. — Она с 17-летней дочерью в этот момент находилась внутри помещения. Пережидали обстрел, лежа на полу возле несущих стен, поэтому их не завалило. Наташа была тогда на седьмом месяце беременности. Оставшись без кола и двора, она перебралась в пустовавшую хату на другом краю улицы. Но после Нового года, когда ее новорожденному сыну исполнилось всего четыре месяца, гаубичный снаряд разнес и это жилье. Женщина выбежала в магазин за хлебом, а когда вернулась, одной из стен дома уже не было. К счастью, дочка, схватив крошечного братика, успела спрятаться за шкафом, и осколки с обломками их не зацепили. Мы с мужем предложили Наталье с детьми свой подвал. Там стояла буржуйка, которую привезли военные. Я на ней картошку жарила. В общем, жить можно было. Так месяц и провели вместе. А когда засобирались в эвакуацию, забрали с собой и семейство Натальи. В Дибровке арендуем хату на семерых человек, ведем общее хозяйство. Пока мы с мужем заняты работой, Наталья с дочкой присматривают за нашим ребенком, готовят еду.
Кстати, в ноябре прошлого года, когда в Красногоровке начал особенно ощущаться продовольственный кризис, неравнодушная к чужому горю Настя включилась в волонтерскую деятельность ради спасения земляков.
— На тот момент в городе насчитывалось более тысячи детей в возрасте до 15 лет, — говорит она. — Особенно уязвимой в условиях войны оказалась психика подростков. Меня до глубины души потряс поступок одного восьмиклассника, который во время очередного обстрела вышел на подворье собственного дома, залез на абрикос и повесился…
Одни из немногих, кто не оставил жителей Красногоровки в беде, были конники из Донецка Юлия и Николай Юхно, мои близкие знакомые, которые эвакуировались в Черновцы. Они помогли мне памперсами для дочки Сашеньки, но я хотела поделиться дефицитом и с другими мамочками грудничков, поэтому попросила об этом супругов Юхно. Они охотно согласились помочь маленьким землякам и подключили к благородному делу Кицманский райсовет. Чиновники объявили по школам и организациям сбор вещей для детей Красногоровки. Благодаря этому мы получили не только памперсы, но и одежду, обувь, продукты питания. Целых десять тонн гуманитарного груза!
Чтобы справедливо его распределить, Настя взяла в горисполкоме, где помогали лишь многодетным семьям и одиноким гражданам, список грудничков. Вскоре включила в него и детей школьного возраста (сейчас из пяти школ в Красногоровке ни одна не функционирует).
— И мы с Сашей решили устроить для своих маленьких земляков настоящие праздники в День святого Николая и на Новый год, — улыбается Анастасия Богач. — Катали детей на лошадях, раздавали малышам сладости…
Сейчас супружеская пара тренеров по конному спорту обживается на новом месте. Им в Дибровке все нравится: и отношение селян, и здешняя природа, а особенно конный завод с его более чем столетними традициями. Александр с Настей органично влились в его дружный коллектив.
— Когда наш ветврач узнал о том, что семья конников не может вывезти свою школу из зоны АТО, я тут же пригласил ребят к себе, — говорит директор Дибровского конезавода Николай Радченко. — Лошадей поместили в пустующей конюшне, хозяевам животных помогли найти жилье. Их приезд очень кстати — нам как раз требуется в детскую спортивную секцию тренер такого уровня, как Настя. Она прекрасный специалист по конкуру (верховая езда с препятствиями), кроме того, отличный педагог и психолог, с творческим подходом к делу. Оказалось, что ее прапрадед держал конезавод, так что умение общаться с лошадьми у Насти в крови. Мне нравятся ее идеи с прогулками на лошадях и тренировками, но самое главное — ее желание к маю подготовить новых воспитанников для участия в соревнованиях по конкуру. В Миргороде такого еще не было. К Насте на учебу готовы ехать дети даже из Киева.
Настя смущенно слушает похвалу в свой адрес.
— Единственное, — говорит она, — что может помешать осуществлению этих планов, — отсутствие корма для животных. На Донбассе в военное время нас снабжали знакомые фермеры. Тут, увы, пока нет такой поддержки. С директором конезавода договоренности о выделении кормов для наших лошадей не было. Он и так много сделал, не взяв денег за постой. А в нашем хозяйстве осталось всего две тысячи гривен. Как на них сохранить поголовье, я не знаю…
P. S. Связаться с Анастасией Богач можно по телефону (050) 72−60−352.
Комментарии